Максим Октябрев: «Российская кабриоль» в новом формате объединит дизайнеров и производителей

Максим Октябрев: «Российская кабриоль» в новом формате объединит дизайнеров и производителейНа выставке «Мебель-2019» состоялось награждение победителей XIV Всероссийского конкурса на соискание Национальной премии в области промышленного дизайна мебели «Российская кабриоль». Это одна из старейших премий в отрасли, впервые конкурс прошел в 2005 году. Однако в этом году он претерпел серьезные изменения. Подробнее о них рассказал член жюри, российский промышленный дизайнер, владелец фабрики Moonzana и шеф одноименной дизайн-студии Максим Октябрев.

– В этом году поменялись условия конкурса. Почему?

– Наша идея заключается в том, чтобы премия все-таки давалась за дизайн, ведь в мебельной отрасли оценивать можно несколько позиций: продаж, маркетинга, дистрибуции. Ранее был такой формат премии, что не очень было понятно, за что она дается.

– Поэтому поменялся состав жюри? Насколько легко идет этот переход от старой «Кабриоли» к новой?

– Тяжело. Это определенная бюрократическая процедура. Премия с такой большой историей, что просто не может быстро перестроиться. Возможно, эти новшества не нравятся кому-то из бывшего состава жюри. Но надо понимать, что меняется время, люди, ситуации, тренды. Сейчас объективный состав жюри. И я считаю совершенно справедливым, что подобные премии должны судить действующие, практикующие дизайнеры. Каждый из членов жюри имеет в этой сфере определенный вес и практику, благодаря этому и дается справедливая оценка представленного предмета. При этом мы, конечно, уважаем прежний отраслевой художественно-технический совет и ни в коем случае не хотим снизить его влияние.

– В этом году премия «Кабриоль» не досталась ни одному проекту в номинации «Офисная мебель». У нового жури такие жесткие требования?

– Нет. Объективно уровень представленных работ был очень низкий. У нас вообще плохая ситуация с этим мебельным сегментом. А вот участники последней номинации – «молодые дизайнеры», наоборот, очень порадовали. Есть интересные ребята, способные создавать крутые вещи. Я надеюсь, что благодаря этой премии удастся соединить дизайнеров и производителей, сообща они сделают что-то, соответствующее текущим трендам, на уровне западных, европейских коллег.

– Заметно сократилось количество номинаций. Теперь их будет пять?

– Да, количество номинаций сократилось в несколько раз. Но в следующем году их будет больше. Например, нельзя сравнивать кухонный гарнитур и обеденный стол, но сейчас они относятся к номинации «Кухни», мы планируем ее разделить.

– В номинации «Мягкая мебель» было подано около 20 заявок, примерно столько же в номинации «Кухни». Чем вы руководствовались, делая свой выбор?

– Было сложно. В текущем году жюри было предложено выставить балл каждому номинанту. Признаюсь, честно, высший балл я не поставил никому, но поставил много единиц. Когда нет четких критериев судейства, ты начинаешь руководствоваться неким своим видением картины в целом. Например, некоторое компании, представленные на выставке, не подавали заявку на участие в конкурсе, хотя они получили бы более высокую оценку, чем соискатели. И вот когда ты видишь всю общую картину, ты понимаешь, кто на каком уровне по десятибалльной шкале находится. Так, в «Мягкой мебели» были очень слабые работы. У победителя компании Zebrano я не могу сказать, что был представлен шедевр, хотя бы это было свежо и трендово, но, судя по всему, коммерчески это успешно. А это тоже важный показатель. Зная сегодняшний рынок, имея опыт, как владелец мебельной фабрики, я могу оценить тот или иной предмет по совокупности качеств.

– Чего сегодня не хватает отечественному дизайну?

– Самые слабые работы были представлены в категории «Корпусная мебель». Заявка на премию подразумевает некое новаторство в идеях или решениях, собственные новые разработки. Пока я увидел сплошные повторы. Сегодня мебельный рынок в этом сегменте на 95% состоит из ДСП. Необходимо расширить материальную базу в работах дизайнеров, потому что из одного и того же материала принципиально сделать что-то новое невозможно. По моему скромному мнению, шкаф – это не коробка, у которой есть четыре фасада, один из которых ламинирован под дерево, а намного больше. Мы же покупаем антикварную мебель, готовы платить за нее бешенные деньги и лететь за покупкой в Европу, поскольку понимаем, что она стояла 100 лет до нас и еще 100 простоит после. Нам приятно ей пользоваться, любоваться, рассматривать и гордиться. Я понимаю, что весь мебельный рынок таким не может быть, но у нас он совсем безликий.